Мы выбираем себе некоторый круг, который нам удобно считать своими ближними, и мы этот круг любим, поддерживаем. Это совсем не обязательно очень близкие нам люди. Это люди, которых мы специально считаем внутренне ближними. И человек может идти и думать: «Вот этот нищий, который передо мной сидит – вот он мой ближний, я ему помогу». То есть внутренне он себя располагает к тому, чтобы сделать добро этому человеку и как-то поучаствовать в его жизни. Но тем самым внутренне он всё равно отвечает каким-то своим мыслям, каким-то своим намерениям. В данном случае, например, показать себя хорошим христианином и помочь этому нищему. Или, скажем, о человеке, который рядом живёт и раздражает нас, мы тоже можем подумать: «Вот мой ближний, я должен его любить». Мы как бы включаем этого человека в свой список ближних и начинаем над этим работать. Но на самом деле мы всё равно отвечаем чему-то в себе. Мы не смотрим непосредственно на человека. Но закон таков, что нет никаких специальных ближних в виде нищего или болеющего человека. Все наши ближние. И мы должны всех любить одинаково, потому что мы любим Бога. Неслучайно апостол в сегодняшнем апостольском чтении говорит: «Один Бог, одно Крещение, одна Церковь». И если один Бог и Отец над всеми, то мы, как братья и сёстры, перед этим отцом должны одинаково любить остальных братьев и сестёр.
Христос в сегодняшнем евангельском чтении видя, что законник ищет для себя возможности оправдаться, рассказывает ему притчу. По этой притче понятно, что ближний – это всякий человек. Что это тот, кто впал в разбойники, кто болен, кому сейчас плохо, кого ты встретил и кого ты не рассчитывал встретить – ты просто шёл по дороге и нашёл этого человека. И он оказался для тебя ближним. Ты должен ему помочь. Но Христос задаёт совсем законнику странный вопрос: «Кто оказался ближним для избитого?». И оказывается, Он заставляет этого самого законника ответить на вопрос не «кто мой ближний?», потому что это и так очевидно. Он задаёт другой вопрос: «Как мне стать ближним другому? Как мне стать по-настоящему ближним окружающим людям?». Потому что пока я не стал для них ближним, моя любовь к ним, даже если я считаю их своими ближними, может быть неправильной, иногда мучительной, потребительской. Когда мы, например, так любим ближних, что у нас повышается самооценка и мы смотрим, какие мы хорошие христиане, что воплощаем какие-то высокие идеалы в этой любви, и не хотим просто увидеть рядом человека. Встать с ним рядом, чтобы стать с ним ближним, чтобы ему с нами было радостно, чтобы он почувствовал, что в нашем присутствии Господь рядом с ним находится. И Христос задаёт законнику вопрос: а как себя надо повести, чтобы ты оказался ближним этому человеку? Ты можешь его воспринимать как ближнего, но ты можешь это сделать так, что ему от твоего присутствия, от твоего участия будет ещё хуже. Не потому что эта любовь к чему-то взывает, а потому что эта любовь требовательная, обвиняющая.
Естественно, и Христос нам об этом сказал, мы можем говорить ближнему, как ему нужно себя вести, можем говорить с ближним о чём-то, что ему может быть трудно. Но при этом мы должны любить его по-настоящему. Мы должны стать с ним рядом. Мы должны воспринять его как брата или как сестру, а не как того, в ком мы просто наводим порядок. И вот апостол Павел об этом в сегодняшнем чтении совершенно замечательно говорит. Он умоляет Ефесян «поступать достойно звания, в которое вы призваны, со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью». Оказывается, что в нашем отношении к человеку прежде, чем мы должны его любить и воплощать какие-то высокие идеалы, видя его жизнь, мы должны снизойти к нему. Мы должны задуматься: «Как он рассмотрит наше участие в его жизни, которое мы рассматриваем как правильное? Оно будет ему на пользу? Он сможет это правильно воспринять?». Потому что нам действительно не дано предугадать как наше слово отзовётся. Мы можем искать чего-то доброго, но получить на самом деле не того, чего мы ищем.
Поразительные слова есть у Исаака Сирина: «Есть в Боге милость, и есть в Боге справедливость». И в Боге милость выше справедливости. И он говорит: «Это означает, что справедливость нередко может приходить к злу, а милость никогда к злу не приходит». Милость всегда приходит к любви. Милость всегда приходит к исцелению. Сегодня в нашей действительности справедливость – чуть ли не главная добродетель. Сегодня в нашем общении справедливость – это что-то такое важное, что мы возносим ее и говорим: «Надо поступать по справедливости». Виноват – надо наказать, прав – надо наградить. Всем должно быть поровну и со всеми должно быть поступлено по справедливости. Исаак Сирин говорит «нет», со всеми должно быть поступлено по милости.
Любовь часто требовательна. А мы должны прежде, чем требовать, снизойти к ближнему, возлюбить его. По-настоящему, конечно, такая позиция возможна после серьёзной аскетической работы над собой. Потому что прежде, чем спросить: «Как я могу научить ближнего? Как я могу присутствовать с любовью в его жизни?», я должен посмотреть на себя. А я таков, что он воспримет меня, как любящего? Я таков, что он воспримет мою помощь, как помощь милосердия? Или я сейчас приду, и буду рядом, буду любить его, но это будет тяжело для него?
Так что будет плодотворнее? И вот Исаак Сирин говорит: «Бог всегда присутствует в нашей жизни милостью и любовью». Это бывает очень трудно. Я вроде бы люблю своего ближнего, но так люблю, что ему от этого неимоверно тяжело. А я должен его любить, чтобы наша любовь, наше общение были для него радостными и плодотворными. Не просто любовь, как лозунг, а мудрая любовь, глубокая. Любовь, которая исцеляет. И вот дай Бог нам этой мудрости. Мудрости присутствия в жизни других людей. Такого присутствия, чтобы оно действительно исцеляло, вдохновляло, исправляло других людей с любовью.
Из воскресной проповеди иерея Стефана Домусчи.
