Одежды, по преданию покрывавшие Пресвятую Богородицу при жизни и в Успении, занимали особое место среди святынь Константинополя. Боль­шая их часть размещалась в дворцовом комплексе во Влахернах, где они хранились вместе со знаменитыми чудотворными образами Богородицы. Одеяния, получившие название «Ризы» и «Покрова», как полагают, были либо частью длинной мантии, возлагавшейся на голову и скрывавшей фигуру до колен, либо коротким платком, покрывавшим только главу или спадавшим до плеч. Во Влахернах паломники видели также повой, или скуфью Богородицы. Эту реликвию обычно связывают с небольшим го­ловным платом, надеваемым поверх мафория и хорошо известным по иконогра­фии. Так, паломник Стефан Новгородец замечает: «идохом в Лахерну, в церковь святыя Бого­родица, идЪже лежить Риза и Пояс и Скуфия, иже на главЪ ея была». Последний предмет явно отли­чался от Ризы и Покрова и, действительно, на иконах мог изображаться как некий дополнительный головной убор, обязанный своим происхождением конкретной византийской реликвии.

История обретения и почитания одежд Богоматери не всегда ясна; этот вопрос ждет своего кропотливого исследователя, однако здесь можно найти несколько повторяющихся в Предании тем.

История появления богородичных святынь в Константино­поле основана на письменных свидетельствах, которые дают основа­ние думать о перенесении в Константинополь по крайней мере двух различных верхних одеяний Богородицы — Ее Ризы и Покрова, и, по-видимому, в разное время положенных в храмах Влахернского комплекса. Это следует как из исторических сочинений, так и из гомилетических произведений, предна­значенных для чтения в праздники Положения Ризы — 2 июля и Успения Богоро­дицы — 15 августа. Независимо от того, на какой из этих дней приходилось чтение и к какому из текстов обращались составители Минология, история одежд должна была восходить к последним дням жизни Богородицы и Ее Успению. Следова­тельно, и закрепленная традиция их почитания могла зародиться не ранее времени сложения богословско-догматических представлений об этом событии и официального оформления праздника 15 августа. В основе их лежали неписьменные сведения, литературно закрепленные к V—VI векам и усваиваемые свидетелю последних дней жизни Богородицы апостолу Иоанну Богослову и его ученику — епископу II века Мелитону Сардийскому. На представленных в них описаниях событий базируются последующие сочинения, Преданием связываемые с разными автора­ми, прежде всего Иосифом Аримафейским, а позже — Иоанном, архиепископом Солунским. После официального установления нового праздника, посвященного Успению Пресвятой Девы (происшедшего предположительно при императоре Маврикии (592-602)), церковные писатели составили для него гомилии и торжественные слова, объясняющие и прославляющие чудо Успения и Вознесения Богородицы. Именно они в первую оче­редь повлияли на иконографию праздника. Святоотеческие гомилии, провозгла­сившие истину апостольского свидетельства, стали каноническими текстами об Успении, однако они также были написаны на основе ранних апокрифических сочинений. Умножение литературы, посвященной Успению, приходится на VIII— IX столетия, когда складывается широкий пласт гимнографических произведений, вошедших в проложные чтения службы этого дня.

Риза Богородицы

«Гробные одеяния» Богородицы упоминаются в «Слове об Успении» Иоанна, архиепископа Солунского, составленном между 610 и 630-ми годами. Описывая последние часы жизни Богородицы, автор отводит особую роль апостолу Иоанну Богослову. Восхищенный от Ефеса Духом Святым апостол первым узнает о ско­рой смерти Пресвятой Девы Марии, которая просит сохранить Ее тело от враждебно настро­енных иудеев и ведет его «в хранильницу свою, показа ему погребальныя Ризы, и все сущее въ жилищи ея, глаголющи: “Чадо Иоанне, веси яко ничтоже имамъ на земли, токмо погребальныя своя две Ризы, еста же две зде вдовицы, егда же изыду от тела, даждь едину коеиждо”». Заповедав две свои Ризы вдовицам, Мария сама свидетельствует, что они являются Ее погребальными одеяниями. Согласно «Сказа­нию Мелитона Сардийского», получив от ангела весть об Успении, Она оделась в эти «новые одежды», которые останутся в гробу после того, как она «изыдет от тела» и вознесется во плоти. «Все погребальное», вместе с принесенной ангелом пальмо­вой ветвью, она показывает и всем другим собравшимся в Ее доме апостолам. Нет сомнений, что именно их видит в пустом гробу в Гефсимании апостол Фома, не ус­певший к Успению и явившийся только через три дня после погребения. Указание на апостола Фому и другие подроб­ности позволяют думать об обращении Иоанна Солунского к латинской редакции «Слова» V века, приписываемого Мелитону Сардийскому. Ряд важных подробностей заключает в себе другое латинское сказание об Успе­нии Богоматери, легендарный автор которого называет себя Иосифом Аримафей­ским. В нем говорится, что тело Богородицы, положенное в склепе Иосафатовой долины, было взято ангелами на небо. Видевший это Фома, чудесным образом перенесенный на Масличную гору из Индии, молил возносящуюся Богородицу о благословении, и тогда к ногам его упал пояс, который опоясы­вал тело при погребении. Апостолы не поверили рассказу Фомы и, чтобы убедить неверующего, открыли гроб, – но он оказался действительно пустым. В полученном поясе они признали ленту, которой скрепили смертные Ризы Пресвятой Девы Ма­рии. Таким образом, и пояс следует относить к комплексу погребальных одежд. Предание об оставлении Богоматерью Риз, изложенное в «Слове» Иоанна Солунского, использует преподобный Иоанн Дамаскин во «Втором Похвальном Слове на Успение Богородицы». В конце своей гомилии святой Иоанн приводит главу III книги так называемой «Евфимиевой истории», содержащей рассказ о предпринятом императ­рицей Пульхерией и императором Маркианом стоительстве во Влахернах церкви в честь Богоро­дицы и их желании перенести туда Ее тело, подобно тому, как переносили мощи святых в посвященные им храмы. Они обратились к Иерусалимскому епископу Ювеналию, пребывавшему в Константино­поле по случаю происходившего тогда Халкидонского собора: «Хотим перенести сюда эти останки под охрану царствующего града». Ссылаясь на древнее и достовернейшее предание, иерарх рассказал о соб­рании апостолов и открытии гроба: «…один из них, отсутство­вавший и прибывший после третьего дня, пожелал поклониться Богоприемному телу. Но они не смогли найти Ее всепетое тело, так что, обретя лишь лежащие погребальные одеяния и исполнившись исходящего от них несказанного благоуха­ния, закрыли гроб. Услышав это, цари просили архиерея прислать им запечатанным тот святой гроб вместе с пеленами и одеждами Славной и Пресвя­той Богородицы Марии. И, получив, поставили его в священном храме, постро­енном в честь Пресвятой Богородицы во Влахернах». Приведенный отрывок из 18-й главы, известный по всем самым ранним рукопи­сям «Слова», был заимствован преподобным Иоанном из так называемой «Евфимиевой Истории» – жизнеописания аввы Евфимия (†472), жившего в Палестине во времена Халкидонского собора. Появление в ней эпизода с открытием гроба Богородицы и обретением реликвии – Ризы – вполне объяснимо: как раз в это время в Церкви кристаллизовались представления об Успении Богородицы. Было необходимо проследить связь хранящейся во Влахернах Ризы с пре­данием о погребальных одеяниях, обнаруженных апостолами в пустом гробу и иден­тифицировать их с истинными одеждами Пречистой. Таким образом, общее предание о проис­хождении, обретении, перенесении и положении Ризы во Влахернах было сформи­ровано уже к середине VI века. Оно свидетельствовало о погребальном характере одеяний, обретении их в пустой гробнице, не сохранившей тела Девы Марии, перенесе­нии Риз из Гефсимании в Дом Богородицы во Влахернах. Судя по всему, Влахерны воспринимались в Кон­стантинополе повторением, своеобразной иконой Гефсиманской гробницы, что и послужило созданию здесь Святой раки, в которой были положены «гробные пелены». Надо думать, что это был не реальный гроб Бого­родицы, остававшийся в Иерусалиме, но его подобие.

История перенесения из Палестины в Константинополь одеяний Богоматери, которые, по преданию, она Сама перед смертью завещала двум жившим с ней вдовицам, содержится в «Слове на положение Ризы Богородицы во Влахернах» Феодора Синкелла, пресвитера Великой церкви, произнесенного им в праздничный день 2 июля между 620 и 625 годами. Первая часть его сочинения, следующая за доста­точно обширным и витиеватым вступлением, в котором автор восхваляет Влахерны и хранившиеся там святыни, представляет собой пересказ древней, и, вероятно, к на­чалу VII века уже ставшей хорошо известной истории о перенесении облачения из Пале­стины.

 

Покров Богородицы

Согласно наиболее часто повторяющейся традиции описания, по свидетельству монаха-историка XIV века Никифора Каллиста, Покров Пресвятой Богородицы был обретен в царствование императора Льва Великого (457-474). Братья Галвий и Кандид, путешествуя в Палестину на поклонение святым местам, обрели там одеяние Пресвятой Богородицы в доме одной девицы-еврейки. В истории, пересказанной Феодором Синкеллом, говорится, что два брата достигли Палестины и направились в Галилею, чтобы посетить Наза­рет и Капернаум. На ночь они остановились в небольшом селении, где нашли приют у старой иудейки, «сияющей своей чистотой и благодетелями». Заметив во время вечерней трапезы, что внутренняя комната дома была «освящена многими светильниками и благоухала от мира многочисленных кадильниц», они расспросили о причине такого убранства. Женщина рассказала им, что в ее доме происходят чудеса исцеления от исходящего «неземного света» и благоуханий, но умолчала об источнике этих чудес. Получив сбивчивые и уклончивые ответы хозяйки, Гальбий и Кандид настойчиво просили открыть тайну. Как повествует автор «Слова», она со слезами и стоном сообщила, что никто не должен был знать священный секрет, переданный ей «под клятвой предкам». Она решается рассказать о нем, поскольку является последней девой в их роду и потому последней законной владелицей свя­тыни. В ковчеге, что «блистает неземным светом и благоухает» в ее дальней комнате, хранятся одежды Пресвятой Богородицы, которые Она перед смертью — как Свою милость — завещала девам, жившим с ней в одном доме. Сохранявшая девство женщина происходила из рода одной из них, почему и получила в наследство столь великую святыню. В списках распространенной редакции в рассказ включена примечательная подробность: хранимое в доме одеяние сохраняет следы молока Бого­матери с того времени, когда она кормила Младенца Иисуса, чем недвусмысленно подчеркивалось, что оно не имеет никакого отношения к погребальным одеяниям. Обращает на себя внимание уточняемая подробность, что данное одеяние передавалось из рода в род тем из представителей семейств, которые принимали на себя подвиг девства. Тогда как погребальные Ризы Богородица завещает вдовицам из своего окружения.

Братья попросили хозяйку о возможности провести ночь у великой святыни; в слезах и молитве благодарили они Богородицу за то, что увидели и услышали. Удостоверившись, что все заснули, Гальбий и Кандид измерили ковчежец, отметив, из какого дерева он сделан. Прибыв в Иерусалим, братья раздали милостыню бедным и заказали точную копию ковчега. На обратном пути им вновь было позво­лено пробыть ночь во внутренней комнате и, как прежде, они горячо молились, испрашивая разрешения Богородицы переместить святыню в Ее собственный город — царь всех городов, ради его безопасности и славы. Братья подменили ковчежец и отправились в Константинополь. Опа­саясь, что лишатся такого сокровища, не сказав о нем ни предстоятелю Церкви Констанинопольской, ни импера­тору, с благоволения Богородицы Гальбий и Кандид возвели возле своего дома во Влахернском квартале небольшой храм во имя апостолов Петра и Марка. Однако чудесное вмешательство Пресвятой Богородицы все же вынудило братьев рассказать о святыне. Получив столь великий дар и исполнившись радости, император Лев и его супруга Верина возвели во Влахернах храм в честь Богородицы и поместили в нем привезенное одеяние, положив его в сделанный из золота и серебра реликварий — Святой ковчег. Стиль торжественного «Слова», написанного Феодором Синкеллом около 620 года, свидетельствует о том, что к первой четверти VII века эта реликвия уже имела достаточно долгую и, заметим, не очень ясную историю почитания. Ему усваивается и собственное наименование в числе одеяний Богоматери, имеющее славянский и конкретно русский перевод – Покров.

Почитание святынь

Таким образом, источники выявляют погребальные и прижизненные одеяния Богородицы, в разное время и при разных обстоятельствах оказавшиеся в Констан­тинополе. Эти обстоятельства придали своеобразие почитанию каждой из них, сложившееся уже к VII веку. Сооружение раки и перенесение погребальных пелен из Иерусалима связывают с именами Пульхерии и Маркиана, построивших около 450 года Дом Пресвятой Богородицы во Влахернах и разместивших там Ризу. Чтения об этом приходятся в минологиях и праздничных гомилиях на 15 августа — день Успения. Если обратиться к данным исторических хроник и письменных источников, Влахернский храм, действительно, был создан Пульхерией в начале царствования Маркиана, между 450 и 453 годами. Особенно подробен в своем описании Никифор Каллист (ок. 1320), опи­равшийся на разные источники, в данном случае скорее на «Евфимиеву исто­рию». Он указывает, что погребальные пелены Богородицы были присланы Иерусалимским предстоятелем Церкви Ювеналием супруге им­ператора Маркиана (450-456) Пульхерии, которая построила для них храм во Влахернах, торжественно положила туда святыни и установила ночное бдение и процессию по средам между ним и церковью в Халкопратии, которая хранит как сокровище пояс Богоматери. Никифор Кал­лист ясно говорит о двух влахернских храмах — Большой базилике, построенной Пульхерией для погребальных одежд Богоматери, присланных из Иерусалима, и круглой капелле, возведенной императором Львом (457—474) для Ее одеяния, называемого часто как Покровом, так и Ризой и доставленного в Константинополь Гальбием и Кандидом.
Перенесение же этого прижизненного одеяния Богоматери – Покрова, который, судя по рассказу Гальбия и Кандида, Она носила еще во вре­мена младенчества Христа, связано с правлением императора Льва I (457-474) и его супруги Верины, торжественно положивших святыню в серебряном реликварии на престоле возведенного и украшенного ими храма во Влахернах. Посвященные этому событию тексты чаще всего помещаются в синак­сарях на 2 июля — день Положения Ризы, но включаются и в чтения 15 августа.

Таким образом, мы наблюдаем в истории Церкви две значительные реликвии, связанные с Богоматерью. После разграбления Константинополя в 1204 году великие христианские святыни были перенесены на Запад, хотя, как представляется, во Влахернах оставались часть Ризы и во­круг уцелевшей реликвии сложилась новая традиция ее почитания. Иосиф Бренниус перечисляет Ризу и Пояс Богородицы среди реликвий, остав­шихся в Константинополе после латинского завоевания. В любом случае, в пожаре 1434 года церковь во Влахернах гибнет и больше не упоминается. Остаются считанные годы до падения Константинополя. Основная масса реликвий, похищенных крестоносцами, найдут свои места в общественных и частных храмах и часовнях Европы.

Впрочем, ряд святынь попадают из Константинополя на Запад вполне законным и благочестивым образом. Так, например, в IX веке Византийская императрица Ирина ищет сближения с Карлом Великим для того, чтобы соединить Второй Рим – Константинополь и образовавшуюся в IX веке Западную империю Карла во единое целое. С этой целью ведутся активные переговоры, в том числе и о заключении династического брака между правителями Востока и Запада. В знак своего особого расположения императрица Ирина передает ковчег с Покровом Богоматери в дар императору Карлу Великому. В 876 году внук Карла Великого, Карл II, дарит святыню городу Шартру.

Покров Пресвятой Богородицы привлекает в город множество паломников. Исторические хроники Шартра повествуют нам о двух великих чудесах, произошедших по молитвам Пресвятой Богородице. В 911 году, когда на плохо укрепленный город наступал отряд норманнов-язычников, беспощадно разрушавших города Европы, епископ Гантельм и горожане с молитвой о заступничестве вывесили Покров Пречистой на стены города и Божия Матерь, подобно тому, как это было в Константинополе, заступается за город. Происходит чудо – свирепые «люди с Севера» обращаются в бегство и больше никогда не нападают на город, а предводитель отряда норманнов принимает христианство.

Второе чудо, также связанное с историей города Шартра, происходит в 1194 году, когда в страшном пожаре был практически уничтожен романский собор IХ века. Три дня пламя не стихало, и город уже скорбел о потере почитаемой и любимой Святыни. Но, к изумлению горожан, на третий день из-под развалин выбрались трое монахов, которые в момент, когда пламя охватило храм, вместе с Покровом схоронились в крипте собора. Кругом бушевал огонь, но Святыню и людей, хранивших ее, он не коснулся. Это чудо вдохновило горожан построить новый храм. Строительство нового Шартрского собора длилось 26 лет и завершилось в 1220 году. Во время Французской революции, чтобы спасти Святыню, ее разделяют на несколько частей. Рискуя своей жизнью, благочестивые хритсиане хранят ее у себя.

В 1819 году самый крупный из этих фрагментов возвращается в Шартрский собор. В 1927 году проводится экспертиза, в результате которой было установлено, что шартрское полотно датируется первыми веками и соответствует технологии палестинского ткачества I века. «Во время проведения исследования, — говорится в акте экспертизы, — не было выявлено никаких фактов, опровергающих предположение, согласно которому на Деве Марии в момент рождения Иисуса Христа была надета именно эта ткань».

У Центра изучения православных святынь Российского православного университета была возможность сравнить небольшие части богородичных реликвий в разных храмах Европы – с частицами одеяний, пребывающих в университетском храме апостола Иоанна Богослова под Вязом – они соответствуют аналогичным святыням. Впрочем, в условиях упомянутой некоторой неясности глобальной истории обретения и хранения богородичных святынь особую роль играет дисциплина преемственности передачи реликвий. Епископы несли персональную ответственность за правильную передачу реликвий. Переданные в храм апостола Иоанна Богослова под Вязом частицы одеяний Богоматери, которые до передачи Российскому православному университету хранились в Западной Европе, опечатаны епископами.

Учитывая вышесказанное, прочтение сопутствующих документов и надписей в реликвариях свидетельствует, что они содержат часть погребальных пелен Богоматери, получивших в славянской церковной традиции наименование Ризы и части мафория – Покрова.

М.В. Артеев,

руководитель Центра изучения

христианских святынь РПУ