На этот частый вопрос отвечает игумен Петр (Еремеев), настоятель храма под Вязом.

«Вопрос причащения за каждой Литургией нельзя рассматривать в плоскости церковной дисциплины. Это, скорее, вопрос внутренней готовности человека к приобщению Тела и Крови Господа. И решается он в сердце человека и на исповеди.

Когда я был мирянином, студентом духовных школ, я не задумывался об этом. Ведь в семинарии и академии мы причащались хоть и не на каждой литургии, но довольно часто. К этому располагал сам ритм жизни духовной школы, молитвенная атмосфера в Лавре.

Затем, когда я уже стал священником, то нередко случалось, что в череде ежедневных дел, особенно при поездках и путешествиях, приезжаешь на богослужение не к самому началу, молишься в алтаре, а по окончании вкушаешь антидор со святой водой – и это и есть твое участие в Литургии. И, уже имея опыт причащения за каждой отслуженной Литургией, я начал ощущать, что духовная жажда в таком своем молитвенном литургическом присутствии остается не до конца удовлетворенной. Ведь молитвенные обращения к Богу за Литургией готовят нас именно к принятию Святых Христовых Таин. Поэтому причаститься за Литургией также естественно, как приступить к трапезе, ради которой сел за обеденный стол.

Но, безусловно, нельзя сказать, что без обязательного причащения участие христианина в Литургии является ненужным или нежелательным молитвенным опытом. Каждый из нас знает, что бывают такие моменты сокрушения сердца о грехах, когда мы не вполне ощущаем себя готовыми к принятию Тела и Крови. К этому, например, можно отнести случаи епитимии, когда душа нуждается в большем покаянии. Ведь по апостолу Павлу, «Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем» (1 Кор. 11, 28–29)».